Иван-царевич тотчас схватил камень и бросил, и думает себе: «Эка сила хочет во мне быть!»

Воротились опять в дом, и опять старик крикнул большой дочери принести полтора ведра чару зелена вина. Иван-царевич и это выпил на один дух. Пошли со стариком разгуляться. Иван-царевич легонько метнул камень в полторы тысячи пудов. Тогда старик дал ему скатёртку-самовёртку и говорит:

– Ну, Иван-царевич, в тебе теперь много силы: лошади не поднять! Крыльцо дома вели переделать, тебя оно не станет поднимать; стулья надо другие же; под полы можно наставить чаще подстоек. Ступай с богом!

Все люди засмеялись, как увидели, что губернатор с охоты идёт пешком, а лошадь ведёт в поводу. Он пришёл домой; под полы велел наставить стоек, стулья все переделали, стряпок, горничных прогнал, один себе живёт, как пустынник. И все дивятся, как живёт он голодом; никто ему не стряпает! Даром что его питает скатёртка-самовёртка.

В гости ходить ни к кому он не стал, да и как ходить? Ничего его не поднимало в домах.

Царь между тем с походу воротился, узнал, что Иван-царевич живёт губернатором, приказал его сменить и сделать опять конюхом. Нечего делать – Иван-царевич стал жить конюхом. Один раз конюшенный староста стал его куда-то наряжать, да и ударил; Иван-царевич не стерпел, как схватил его сам, так голову и отшиб. Дошло дело это до царя; привели Ивана-царевича.

– Почто ты ушиб старосту? – спросил царь.

– Он сам наперёд ударил меня; я не шибко и отплатил ему, да как-то по голове: голова и отпала.

Другие конюхи сказали то же – задел наперёд староста, а Иван-царевич ударил его нешибко. Ничего не сделали с Иваном-царевичем, только сменили из конюхов в солдаты; он и тут начал жить.

Не чрез долгое времени приходит к царю мужичок сам с ноготь, борода с локоть, и подаёт письмо за тремя чёрными печатями от Водяного царя; тут написано: ежели царь в такой-то день и на такой-то остров не привезёт дочь свою Марфу-царевну взамуж за сына Водяного царя, то он людей всех прибьёт и всё царство огнём сожгёт; а за Марфой-царевной будет трёхглавый змий. Царь прочитал это письмо, подал от себя другой ответ к Водяному царю, что дочь отдать согласен; проводил старика и созвал сенаторов и думных дьяков думу думать, как отстоять дочь от трёхглавого змия? Ежели не послать её на остров, то всему царству от Водяного царя будет смерть. Кликнули клич, не выищется ли такой человек, который бы взялся выручать от змия Марфу-царевну? За того её царь и взамуж отдаст.

Нашёлся какой-то поддергайко, взял роту солдат, повёз Марфу-царевну; привозит на остров, оставил её в хижине, а сам остался дожидаться змия на улице. Между тем Иван-царевич узнал, что Марфу-царевну увезли к Водяному царю, собрался и поехал на остров; пришёл в хижину, Марфа-царевна плачет.

– Не плачь, царевна! – сказал он ей. – Бог милостив!

Сам лёг на лавку, голову положил на колена Марфе-царевне и уснул. Вдруг змий и начал выходить, воды за ним хлынуло на три аршина. Барин с солдатами стоял тут; как начала вода прибывать, он и скомандовал им:

– Марш на лес!

Солдаты все сбились на лес. Змий вышел и идёт прямо в хижину. Марфа-царевна увидела, что змий идёт за ней, начала Ивана-царевича будить; тот соскочил, на один раз отсёк все три головы у змия, а сам ушёл. Барин повёз Марфу-царевну домой к отцу.

Не чрез много времени старик сам с ноготь, борода с локоть выходит опять из воды и несёт от Водяного царя письмо за шести чёрными печатями, чтобы царь привёз дочь на тот же остров шестиглавому змию; а ежели он не отдаст Марфу-царевну, то Водяной царь грозился всё царство потопить. Царь отписал опять, что согласен отдать Марфу-царевну. Маленький старичонко ушёл. Царь начал кликать клич; послали везде бумаги: не найдётся ли такой человек, который бы избавил Марфу-царевну от змия? Тот же барин опять явился, говорит:

– Я, ваше царско величество, избавлю; только дайте роту солдат.

– Да больше не надо ли? Теперь змий о шести главах.

– Будет. Мне и этого много.

Собрались все, повезли Марфу-царевну; а Иван-царевич узнал, что Марфа-царевна опять в напасти, за добродетель её, что его сделала губернатором, пошёл туда ли, поехал ли; так же застал Марфу-царевну в хижине, входит к ней. Она уж ждёт его; только увидела – обрадовалась. Он лёг и уснул. Вдруг шестиглавый змий и начал выходить; воды хлынуло на шесть аршин. Барин с солдатами ещё сперва сидел на лесу. Змий вошёл в хижину, Марфа-царевна разбудила Ивана-царевича; вот они схватились, бились-бились, Иван-царевич отсёк змию голову, другу, третью, и все шесть, и сбросал их в воду, а сам будто ни в чём не бывал – пошёл. Барин с солдатами слез с лесу, поехал домой, доносит царю, что бог помог отстоять Марфу-царевну; и её, видно, настращал чем-то этот барин: она не смела сказать, что не он отстаивал её. Барин стал приступать, чтобы сделали свадьбу. Марфа-царевна велит подождать.

– Дайте, – говорит, – мне поправиться со страху; я и то вон как напугалась!

Вдруг опять тот же старик сам с ноготь, борода с локоть выходит из воды и несёт письмо с девяти чёрными печатями, чтобы царь немедленно послал Марфу-царевну на такой-то остров и в такой-то день к девятиглавому змию, а ежели не пошлёт, то всё его царство будет потоплено. Царь опять отписал, что согласен; сам начал искать такого человека, какой бы избавил царевну от девятиглавого змия. Тот же барин опять выискался и поехал с ротой солдат и с Марфой-царевной.

Иван-царевич услыхал это, собрался и отправился туда же, а Марфа-царевна там ждёт уж его. Он пришёл; она обрадовалась, стала его спрашивать, какого он роду, кто такой, как зовут? Он ничего не сказал, лёг и уснул. Вот девятиглавый змий и начал выходить, воды поднял на себе на девять аршин. Барин опять скомандовал солдатам:

– Марш на лес!

Залезли. Марфа-царевна будит Ивана-царевича, не может разбудить; змий уж близко у порогу! Она слёзно заплакала; Ивана-царевича разбудить всё не может. Змий уж подползает, только схватить Ивана-царевича! Он всё спит. У Марфы-царевны был ножичек перочинный; она им и резнула по щеке Ивана-царевича. Он проснулся, соскочил, схватился со змием биться-барахтаться. Вот змий начал издолять Ивана-царевича. Неоткуда взялся мужичок руки железны, голова чугунна, сам медный, схватил змия; отсекли двоймя ему все головы, сбросали в воду и ушли. Барин пуще того обрадовался; соскакали с лесу, отправились в своё царство, и он неотступно стал